Рецензия на спектакль «Lе Тартюф. Комедия» в Театре на Таганке: смех во спасение и немного французского

Краткое содержание постановки «Lе Тартюф. Комедия»

Все, кто смог осилить школьную программу по литературе должны помнить комедию французского драматурга Жана-Батиста Мольера «Тартюф, или Обманщик» со старших классов. Должны, но вовсе не обязаны. Напомним! Но будьте осторожны и пролистайте чуть ниже, если боитесь спойлеров.

Жил-был Оргон — добрый и наивный. На радость Тартюфу. В образе нашего главного героя Оргон видит почти святого — благочестивого, смиренного, богобоязненного. Но это лишь маска: Тартюф — самый настоящий лицемер и проходимец.

Оргон решает, что Тартюф настолько чудесный человек, что достоин руки его дочери. Более того, он собирается оставить Тартюфу все свое имущество. Семья Оргона закипает — они видят, что Тартюф просто пользуется доверием, но доказать ничего не могут.

Тут жена Оргона, умная женщина, решает сыграть ва-банк. Она притворяется, будто отвечает Тартюфу взаимностью (он действительно делает ей недвусмысленные намеки за спиной Оргона). В это время муж прячется в шкафу. Когда он видит настоящего Тартюфа — пелена спадает с глаз, но уже слишком поздно: бумаги подписаны, Тартюф — хозяин дома.

Лжец решает выгнать всю семью из дома, но приходит король и приказывает наказать обманщика. Финал — семья счастлива вместе, а злодей — наказан.

Фабула истории чем-то напоминает проделки сегодняшних мошенников, которые часто становятся героями скандальных заголовков, правда? Вот и Юрий Муравицкий, режиссер постановки в Театре на Таганке, увидел, что история Мольера актуальная и сегодня, нужно лишь добавить современных штрихов.

Как изменился Тартюф при Муравицком

Текст пьесы режиссер оставил почти нетронутым, но не это главное. В этой постановке подача и интонации — отдельные действующие лица. Каждый персонаж словно оголенный нерв. Вокруг этого и разворачивается драматургия судеб.

У каждого героя — своя яркая поведенческая черта: визгливость или гулкий бас, нахрапистость или покорность. Музыка в постановке подчеркивает разницу между персонажами, каждый такт — ритмически выверен. Слова то звучат складным речитативом, то взрываются распевом романсного толка, то вдруг обрушиваются на зрителя тяжеловесной, классически театральной декламацией.

Раскаты смеха в зале вызывают не только мольеровские шутки. Тембр, ритм, интонационные сбои — все работает на эффект. Практически крылатые выражения этой пьесы шутят даже тогда, когда не хотят. Кто-то в зале хохочет, подмечая нелепости интонирования, кто-то — от узнавания рифмованной агрессии улиц. Одни слышат классический рэп XXI века, другие — произведения бардов прошлого столетия. И тех и других объединяет одна из самых искренних эмоций — смех: обволакивающий и коллективный.

Оттого Тартюф Театра на Таганке и называют одной из самых смешных комедий последних лет — это в широком смысле комедия, где возраст, образование, вкус к юмору, восседающих в креслах, не имеют значения — все они будут искренне смеяться, перекатывающимися волнами от первого до последнего ряда.

И все это — несмотря на (или благодаря) тому, что спектакль все же не выглядит универсальным, а его целевая аудитория вполне понятна. Он говорит “на молодежном”. С теми, кто вырос на социальных сетях и мемах, кто читает краткое содержание, чтобы в потоке обязательных задач не забывать о жизни.

Этим зрителям хочется сказать: выключите на пару часов стриминг, дайте отдохнуть геймпаду, отложите микрофон стендап-комика — и отправьтесь на Таганку. Там — странное, живое, неформатное. Потому что Муравицкий — редкий режиссер, кто понял: конкуренты у театра сегодня — не Малый и не МХАТ. Его соперники живут в карманах и оживают, стоит лишь снять блокировку с экрана смартфона и позволить времени утекать в реках контента. И он, кажется, решил: играть надо по их правилам, но на своей сцене.

Образы персонажей и облик сцены в спектакле «Lе Тартюф. Комедия» Театра на Таганке

Выбор конкретной аудитории определил еще одну важную особенность постановки — роли поделили между молодыми артистами, вчерашними выпускниками мастерских, которые и сами в свободное от репетиций время смотрят сериалы и скролят ленту.

Интересно, что в год премьеры и еще какое-то время на сцене Театра на Таганки оживали два разных Тартюфа — тот, что создал Муравицкий и тот, который еще в конце 60-х поставил Юрий Любимов. И молодость победила — “обманщик” остался только один.

Сцена в этой постановке — уходящий вдаль коридор/объектив/подзорная труба: пространство в пространстве. Герои будто живут в коробочке или кукольном домике, который для них построил малыш с задатками великого юмориста.

Свет их “комнатки” с белыми стенами все время меняется: красный — придает тревожности, синий — интимности. Все цвета — кислотные, будто кто-то выкрутил ползунок “контрастность” на максимум.

Актеры — в лучших традициях комедии дель-арте — в масках, которые подчеркивают характер героев. Прически и костюмы с нотками дурашливости, также задают стиль.

Для режиссера в этой истории нет невинных овечек — жители дома, куда вторгся Тартюф, сами виноваты в том, что оказались обмануты. Потому, каждый, кто выходит на сцену — не вызывает симпатии (разве что Эльмира), но смех. Они — клоуны, мимы, фрики. они танцуют странные танцы, двигаются, как марионетки или ростовая кукла у заправки.

Что думают зрители о спектакле «Lе Тартюф. Комедия»

Для одних — это восторг, театральный ураган, пиршество формы и энергии. Все на сцене будто существует в режиме повышенного напряжения: актеры захватывают внимание с первой минуты. Эмоции захлестывают, слова не успевают за ощущениями — спектакль кажется целой аудиовизуальной пучиной, в которую заходишь, как в прохладный бассейн, а потом не хочешь выходить.

В этой версии Тартюфа классика сталкивается с уличной эстетикой, где каждая реплика — будто выстрел, каждая сцена — отдельный жанр, и все вместе складывается в жутко смешное безумие.

Однако вовсе не каждый зритель остается очарован и забывается в хохоте.

Всплывают жалобы: кто-то сетует на неразборчивую речь актеров на старте — будто артисты сговариваются проглатывать слова. Некоторым подача текста кажется плоской, что затрудняет восприятие самой комедийности происходящего. Кому-то не дает покоя наличие редких сцен, не связанных с основным сюжетом.

Именно в этих противоположных откликах и раскрывается природа постановки. Это спектакль, который раскалывает аудиторию. Он не стремится быть удобным или однозначным, не сглаживает углы, не просит прощения за свою смелость. В нем нет стремления понравиться всем сразу.

«Lе Тартюф. Комедия» — вызов привычке воспринимать театр как зону комфорта. Здесь нет блюдечка с моралью, нет объяснительных табличек. Здесь — шум, ритм, странность, дерзость. Это постановка, которая может раздражать, может увлекать, может даже отталкивать. Но она живая.

Говорят о Тартюфе из Таганки много и это уже показатель. Ведь то, о чем говорят — не может быть заурядным.