«Фестиваль Рифкина»: Рецензия Киноафиши

Не проходит и года, когда бы Вуди Аллен не выпустил нового фильма (за исключением аномального 2018-го). Режиссер, которого знают как, возможно, самого беззаветно влюбленного в Нью-Йорк, на этот раз выходит из роли знающего каждый закуток на Манхэттене нью-йоркера и становится туристом в солнечном Сан-Себастьяне. Кажется, романтическим настроениям интеллектуала Аллена тут самое место – вокруг только пляжи, кафе и барочные церквушки, однако оказывается, что он и его интеллигентские замашки в XXI веке в любой точке на планете – мало кого привлекающая архаика.

Мы встречаем Морта Рифкина (как заведено, альтер эго самого Аллена) в кабинете психотерапевта. Он вспоминает свою недавнюю поездку на кинофестиваль в Сан-Себастьяне, куда он отправился, только чтобы присмотреть за своей женой Сью – пресс-агентом молодого, но уже превознесенного на вершины кинематографического Олимпа режиссера Филиппа. Пока Сью проводит с ним дни (а иногда и ночи), Морт одиноко гуляет по старому городу. Ипохондрия познакомит его с доктором по имени Джо Рохас, с которой его роднит убежденность в претенциозности Филиппа, тоска по Парижу и Нью-Йорку и любовь к «Шекспиру в парке». Вместе приехавшие на фестиваль супруги все время проведут порознь.

Бунюэль, Годар, Бергман – для Вуди Аллена это не просто европейские режиссеры, а Великие, занимающие особое место в его душе и творчестве. Потому «Фестиваль Рифкина» наполнен пастишами на картины любимых Алленом художников. В канву фильма они вплетаются как черно-белые сны или фантазии Морта, которому лучше думается категориями кино, а не реальной жизни. Проблемы со своей женой он рассматривает, например, через призму «На последнем дыхании» Годара, а диалог двух женщин из его реальности подражает эпизоду «Персоны» Бергмана. С одной стороны, Морт чувствует себя безопаснее в воображаемом кинематографическом мире, ведь в нем ему известен каждый эпизод и каждая реплика. Но с другой, он – его заложник. Пока он проигрывает переиначенные под его сознание кадры из «Гражданина Кейна», реальная жизнь идет, но для него остается где-то на задворках: жена тоскует от недостатка страсти в браке, а написание романа не двигается с мертвой точки.

Но и от пастиша на себя самого режиссер не удержался. Испания, американец и эксцентричный художник – для знатоков кино Аллена комбинация знакомая. Проблема Морта – это проблема Кристины из «Вики Кристина Барселона»: он уверен, что своим романом может привнести в мир что-то новое, но назойливый голос в его голове уверяет его, что почерпнуть из его детища можно будет лишь то, что он – посредственность. Двойник страстного художника Хуана Антонио все из того же фильма постарел и располнел, но по-прежнему изменяет жене с симпатичной блондинкой, да и скандалить еще не разучился. Хотя «Фестиваль Рифкина» и изобилует самоповторами, построен с оглядкой на прошлое и довольно едко высказывается о настоящем и будущем, во всей этой архаике чувствуешь себя очень уютно и безопасно. Аллен вспоминает времена, когда кино еще не было политизировано (хотя, похоже, предпочитает игнорировать тот факт, что и любимый им Годар когда-то увлекался маоизмом, участвовал в студенческих протестах и снял «Китаянку»), а новаторство и его красота были важнее коммерческого успеха.

Именно поэтому Морт так враждебно настроен к молодому Филиппу. Не потому, что тот умело соблазняет его жену, а потому, что он снял популистское кино о войне с пацифистским посылом, которое никто не рискнет критиковать. Филиппа, по его мнению, чествуют незаслуженно, снять по-настоящему хороший фильм он бы не смог. Конфликт старого и нового налицо, и, разумеется, Аллен отдает предпочтение первому, сколько бы его ни обвиняли в ретроградстве и нежелании соответствовать новым негласным стандартам.

В последних минутах «Фестиваля Рифкина» на экране появляется Смерть в исполнении Кристофа Вальца. Как и следует ожидать, этот эпизод – очередной пастиш, на этот раз на «Седьмую печать» Бергмана. Занудный Морт исполнит в этой своей фантазии роль рыцаря Антониуса Блока, с которым беднягу роднит апатия и убежденность в безрадостности жизни. Смерть побеседует с Мортом совсем недолго, но даже за это время успеет проявить удивительные уровни эмпатии и напомнит Морту, что «жизнь бессмысленна, но не пуста». Так Рифкин окажется на перепутье: продолжить быть нудной, сетующей на несправедливость как закон Вселенной развалиной или встряхнуться и покончить с сомнениями касательно собственных способностей раз и навсегда.

«Фестиваль Рифкина» – мечта синефилов, любителей классики и интеллектуалов, подобных тем, кого превозносит сам режиссер. В нем есть все то, за что мы любим Вуди Аллена: абсурд, романтика, замысловатый юмор и блестящая самоирония. Окружая своего зрителя знакомой классикой, Аллен вновь создает уютное пространство, в котором нет места распространенным сегодня эпатажу, популизму и провокации.