«Побочный эффект»: Рецензия Киноафиши

Вдоволь наэкспериментировавшись с различными типами кинематографического опыта в «Кафке», «Шизополисе», «Англичанине», «Солярисе», «Хорошем немце», Стивен Содерберг, похоже, нашел себя в нише реалистической производственной драмы. Преломленные его объективом (а Содерберг обычно сам стоит за камерой), наиболее острые, бурные и чреватые сюжеты подвергаются неумолимой стерилизации. Проститутки («Девушка по вызову»), стучащие в ФБР топ-менеджеры («Информатор»), вирусы («Заражение»), шпионы («Нокаут»), стриптизеры («Супер-Майк»), – все попадают под стекло неторопливого, отстраненного, холодного морализма, аккуратно разложенное режиссером-патологоанатомом. В «Побочном эффекте» сначала кажется, что Содерберг вот-вот слегка разогреется и хотя бы чуть-чуть даст жару, плеснет хоть немного кипяточку на безнадежно остывшую каменку своего кинематографа, а прием новейших антидепрессантов взорвет мозг героев и зрителей, наподобие того как это случилось, например, в «Областях тьмы»… Но нет, ничего не взорвалось в бесстрастной душе матерого кинопроизводственника. Мистические прозрения, галлюцинации, расширение сознания и прочие бонусы психиатрической фармакологии, рассеявшись подобно ядовитому туману в теле и голове главной героини, уступают место базовому торгово-экономическому конфликту. В сущности, «Побочный эффект», со всеми его головокружениями, измененными состояниями и даже убийством, – не что иное, как маркетинговая драма, основанная на отраслевом конфликте производителей таблеток. И даже те самые слова про «ядовитый туман, каждый день словно наполняющий мое тело» из автобиографической книги Уильяма Стайрона «Зримая тьма: Воспоминание о безумии» – лишь литературная зацепка, неожиданно помогающая вывести на чистую воду нечистых на руку субъектов, опасно фехтующих своей клинической депрессией. Вдобавок Стивен Содерберг и его сценарист Скотт Бёрнс представляют этот производственно-фармакологический заговор еще и заговором лесбиянок, коим проницательная мужская психиатрия обязана воздать решительно и неотвратимо. И хотя поначалу мужская психиатрия робко топчется в ядовитом тумане диагностики, догадавшись почитать в Интернете аннотацию к собственноручно прописываемому лекарству только после того, как наевшаяся таблеток пациентка лунатически зарезала любимого мужа, – в итоге лечебный маховик раскручивается и финал озаряется таким торжеством врачебной и общечеловеческой нравственности, кое не снилось даже Канту с его моральным законом. Подобного фармакологического триумфа добра история кино, возможно, еще не знала. Зато Стивен Содерберг, не только вставший за камеру под именем Питера Эндрюса, но и смонтировавший Side Effects под именем Мэри Энн Бернард (режиссер, монтирующий под женским псевдонимом лесбийские заговоры, – это сильный авторский ход!), внес незабываемую лепту, вернее сказать – нейролепту, в развитие производственного реализма. Точнее, конечно, ни в какое не в развитие, а в его застойное явление зрителю, принужденному глотать свой попкорн в качестве горькой пилюли исправительного назидания.

Сергей Терновский