«Кинг Конг»: Рецензия Киноафиши
В «Кинг Конге» Питер Джексон решил подтрунить над собственной молодостью, когда он снимал не эпические блокбастеры, а вполне себе «камерные» трэш-картины: маниакальный режиссер Карл Денэм в блестящем (теперь уже можно сказать, как всегда блестящем) исполнении Джека Блэка – это Джексон в молодости, даже комплекция схожая. И когда драматург Джек Дрисколл (Эдриен Броуди) проницательно говорит о нем: «У Карла есть одно удивительное свойство – он непременно разрушает все, что любит», и когда в прологе Денэм посылает к черту акул шоу-бизнеса, и когда в эпилоге он готов пойти на любую сделку с кем угодно, и прежде всего с акулами, – все это из «внутренней» биографии, слегка, впрочем, романтизированной, самого Джексона, сорвавшегося со своего кроваво-мясного раздолья в пресно-пошловатый лоск штамповок большого кинокапитала. Отрадно, что постановщик «Властелина Колец» не утратил еще способности к самоиронии, столь необходимой в его ремесле, – а что Джексон именно ремесленник и никакой не творец в высшем значении слова, вряд ли кто-нибудь станет отрицать.
Правда, иронического запала хоббитообразному новозеландцу хватает ненадолго. Этот динамичный залихватский сарказм, сделанный талантливо и со вкусом, распространяется лишь на зарисовку Нью-Йорка времен Великой депрессии, исполненную с эксцентрико-сентиментальными чаплиновскими нотками: беззлобная клоунада – стиль жизни целого поколения, лицедействовавшего во имя элементарной и краеугольной потребности выжить. Как раз в этой безумной среде alter ego Питера Джексона всеми правдами и неправдами (вторым, конечно, чаще, чем первым) вербует себе разношерстный люд в экспедицию к острову Черепа (Skull Island), где должен быть отснят шедевральный фильм про нечто великое и удивительное. К сожалению, с прибытием на таинственный остров, слегка пародирующим самый громкий и интересный из «Титаников», ирония в общем и целом заканчивается и начинается тягучая, безбожно затянутая во всех своих ключевых сценах мелодрама диснеевского толка о любви Красавицы (Наоми Уоттс) и Чудовища (мимико-моторная проекция Энди Серкиса, экс-Горлума, и его невидимых миру слез). Режиссер Карл Денэм, спутников которого непрерывно убивают (и иногда поедают) все подряд и который вдове каждого «погибшего за правое дело» обещает всю выручку от прибыли – наподобие продюсеров из одноименного шедевра Мела Брукса, посуливших каждой из обманутых старушек по 50–100% кассовых сборов, – появляется лишь эпизодически. На царственное же место заступает (или, вернее, грузно плюхается) сомнительный и порядком поистрепавшийся слезливый сюжет о трогательном мезальянсе блондинки и гориллы. Руководствуясь здоровым коммерческим инстинктом, Джексон счастливо избежал двусмысленных интеллектуальных рифов в духе «Женщины и обезьяны» Питера Хёга и воздвиг пышную оду карамельно-«платонической» зоофилии. Впрочем, чтобы выжать побольше слез из доверчивого зрителя, автор нового «Кинг Конга» не счел зазорным провести кое-какие броские аналогии с историей о Самсоне и Далиле (сцена в театре De Luxe – явная вариация на тему «Самсон в оковах») и разыграть кульминационные эпизоды чисто «мультяшного» действа с применением практически шекспировских страстей и прочего тяжелого арсенала.
Довершают картину излишки бюджета в виде динозавров, служащих своего рода боксерской грушей и мальчиками для битья романтически настроенному примату. Конечно, со времен «Властелина Колец» новозеландские умельцы шагнули далеко вперед по части спецэффектов, смыв позор псевдотолкиенических визуализаций грамотной и профессиональной работой на «Кинг Конге»; конечно, Джексону удалось снять незабываемую сцену первой погони, когда безумная толпа людей и динозавров уморительно несется в непонятном направлении, давя и топча друг друга и сбрасывая друг дружку в близлежащие пропасти и канавы. Тем не менее перед нами классический глянец, совершенно не чуткий к деталям большой и патетической центральной истории, а потому картонный и слепой. Уже один тот факт, что героиня Наоми Уоттс, честно пропахавшая брюхом и носом все попавшие в кадр рытвины и ущелья, залапанная громадной обезьяной, обслюнявленная голодными динозаврами и помеченная бесчисленными колючками, сучками и задоринками, к концу этого своеобразного марш-броска оказывается без единого синяка, без единой царапины и в сияющем белоснежном платье, говорит больше, чем все громкие слова о любви, которые Джексон и его постоянные сценаристки Фрэн Уолш и Филиппа Бойенс вкладывают в уста своих персонажей. Одним словом, очередная версия «Кинг Конга» – просто-напросто иллюстрация известного тезиса о том, что джентльмены, даже наименее человекообразные, предпочитают блондинок.
Vlad Dracula
